В мае Ювелирный дом Яхонт привез в Пензенскую картинную галерею выставку легендарного художника Леона Бакста. Fashion Collection встретился с организатором выставки, сопредседателем Европейского культурного клуба (Германия), коллекционером и арт-консультантом Ириной Стежка и поговорил с ней о русском авангардном искусстве и ключах к его пониманию
интервью: Марина Михайлова, фото: Юрий Болотин, архив Ювелирного дома Яхонт
Стежка Ирина ЕвгеньевнаЗакончила факультета журналистики Московского государственного университета имени Ломоносова по специальности – «журналистика».
Работала в различных газетах и журналах: «Советская культура», «Московский комсомолец», в издательстве «Юридическая литература», «Вестник Верховного Суда СССР», «Законность».
2000-2007 – PR-директор в различных компаниях, участвовала в работе Кубка Кремля, Недели высокой моды в Москве.
Занималась издательской деятельностью, выпустила несколько альбомов по искусству.
Создатель и организатор выставочных проектов европейского искусства совместно с «Территорией культуры Росатома» (выставки Марка Шагала, Пабло Пикассо, Московская школа живописи ХХ1 век и т. д. в Москве и в 10 регионах страны) Сопредседатель Европейского культурного клуба (Германия).
— Есть ощущение, что вы человек, который сейчас реализует свою мечту? Так ли это? Когда родилась ваша мечта, и когда вы начали ее реализовывать?
— На самом деле, я уже 30 лет коллекционирую. И для меня чистое коллекционирование было мечтой, отдушиной, возможностью познавания чего-то нового и реализацией мечты.
— Была ли ваша журналистская деятельность связана с искусством? Откуда в вас эта страсть?
— Я начала писала статьи о художниках еще в студенческие годы. Потом я начинала дружить, общаться с ними, посещала квартирные выставки. Это было необычно, это удивляло. Я накапливала свои впечатления, первые знания в искусстве я получила именно через личное общение с художниками. Потом я много помогала художникам, находила спонсоров, печатала каталоги, устраивала выставки. Потому что устроить выставку особенно в постсоветское время было чрезвычайно тяжело. Моя любовь к искусству выросла из этих личностных отношений.
— Как вы начали коллекционировать? Спонтанно? Когда пришла идея выставлять вашу коллекцию?
— Время собирать камни и время разбрасывать камни. Я собирала, собирала, а потом все это как-то накопилось и прорвалось. Сначала мне дарили работы мои друзья-художники, затем я начала сама приобретать картины. Подолгу присматривалась к той или иной работе, решала, нужна она мне или нет. Кандинский, Бакст, Шагал, появились в моей коллекции уже после того, как я переехала жить в Европу. Коллекционировать я начинала с наших художников. Среди них ведь немало выдающихся, работами которых в своей коллекции я горжусь. Горжусь тем, что дружила с Маем Митуричем-Хлебниковым, на иллюстрациях к детским книжкам которого мы выросли. Я делала первый альбом внуку великого художника, также прекрасному живописцу, Андрею Васнецову, основоположнику так называемого «сурового стиля». Делала выставку для Юрия Ларина, выдающегося художника. Недавно в Германии мы сделали первую выставку замечательного, но не раскрученного русского художника Юрия Рыжика. Мы имели большой успех, поэтому сейчас собираемся открывать вторую выставку. Знаете, это ведь такое дело. Есть художники, которые хорошо продаются, работы которых хорошо покупаются в галереях. А есть художники, которые не раскручены либо в силу скромности, либо от того, что не творят на потребу дня.
Первая выставка моей коллекции была в журнале «Наше наследие», основанном Лихачевым и Раисой Горбачевой. Я человек, который живет не по принципу «счастливы обладающие", а по принципу "счастливы те, кто делится». Многие мои знакомые также заражаются коллекционированием и начинают это делать .
Люди ведь коллекционируют по разным причинам. Первые – потому что модно. Вторые – для инвестиций. К сожалению, это не очень хорошо для современных художников, потому что инвестируют в основном в известные вещи. И третьи –потому что любят искусство.
— Выставлять Бакста сегодня в Пензе своевременно?
— Как раз с Бакстом, на мой взгляд, никаких проблем нет и быть не может. Бакст будет очень хорошо восприниматься. Он доступен любому человеку, даже совершенно не разбирающемуся в искусстве. Чисто интуитивно человек почувствует всю красоту и настроение. Он придет, увидит и ему будет интересно. Работы Бакста также дают очень много идей для фантазии. Мы, женщины, любим придумывать сами, и Бакст может дать много новых фишек. Конечно, если вы знаете про Русские сезоны Дягилева, если вы понимаете, что это иллюстрации к таким-то балетам, все это здорово, но искусство Бакста и без того открыто для восприятия. Я думаю, даже дети придут и им будет это все интересно. То же восприятие Пикассо, Кандинского или Шагала гораздо более сложное. Мы воспитаны на соцреализме, и открывать для нас искусство авангарда достаточно тяжело. В Европе я обнаружила, что многое из того, что мне казалось здесь интересным, там совсем неинтересно. Очень многое, что мы здесь считаем великим, для европейской истории искусства – вчерашний день. А вот детская современная иллюстрация сразу же очень заинтересовала европейцев. Сейчас по Германии у меня идет большой проект выставок детских иллюстраций. Помню, как изменились лица людей, которым я предлагала устроить первую выставку. Они говорили: вот это искусство, давайте начнем с этого и это будем показывать. Более того, многие книжные издательства там сотрудничают с нашими художниками, имена которых мы даже не знаем, к своему стыду.
Гарнитур, желтое золото, бриллианты, турмалины, рубины, цветные сапфиры, коллекция «Русские царевны» (Ринго), Ювелирный дом Яхонт
— Нужно ли человеку быть подготовленным для того, чтобы воспринимать изобразительное искусство? Каковы ваши личные ключи к пониманию и почему вам так важен русский авангард начала XX века?
— Отчасти да. Но я бы посоветовала неподготовленному человеку приходить на выставку несколько раз. Великое искусство все равно проходит в душу и воспринимается на интуитивном уровне. Лучше придти одному, чтобы никто не отвлекал. Я знаю людей, которые воспользовавшись подобным способом, реально начинали многое понимать и даже разбираться в искусстве.
Я давно пережила период «реализма» в искусстве. Общение с авангардным искусством очень актуально для меня сейчас. И пока его еще доступно купить. Идея показывать авангардное искусство особенно в регионах связана с желанием сделать какие-то серьезные большие культурные шаги вперед. Если людям постоянно показывать что-то красивое и хорошее, то происходит некое накопление и переход из количества в качество.
— То есть, по-вашему, вкус воспитаем?
— Да. Уже сегодня я вижу начало этого качественного изменения. Раньше у нас никак не воспринимали печатную графику. Сейчас те же офорты Пикассо 30-х годов бьют рекорды по ценам. И эта графика будет расти в цене, и понимание такого искусства будет расти неизбежно.
— Вы не в первый раз устраиваете выставку работ из своей коллекции совместно с выставкой ювелирных изделий. Почему?
— Я считаю, что ювелирное искусство сейчас переживает революционно-эмоциональный взрыв. Люди хотят иметь украшения, которые не только дороги сами по себе, но и несут какую-то художественную ценность. Это сближает ювелирное искусство с изобразительным. Когда я познакомилась с Маргаритой Боринштейн, я была поражена уровнем ее энергии, ее вкусу. Только благодаря этим ее качествам стало возможно выставить Бакста в вашем городе.
— Вы сопредседатель Европейского культурного клуба. Чем занимается ваш клуб?
— Культурными проектами: выставками русских художников, презентациями их творчества для европейской общественности. Недавно с нашей поддержкой школа-студия МХАТ сделала спектакль «Реальная война» по письмам солдат. Спектакль имел большой успех в Германии. Сейчас я в большей степени занята в России, здесь проектов очень много.
Гарнитур, белое золото, бриллианты, танзаниты, коллекция «Русские царевны» (Ринго), Ювелирный дом Яхонт
— Как долго вы живете в Европе? Почему вы выбрали для жизни Германию?
— Все просто. Я вышла замуж за немца и живу в маленьком городе близ Штутгардта, который называется Эсслинген на Некаре. Мой муж по первой профессии литограф и преподаватель литографии. Он был учеником знаменитого Фернана Мурло, который делал литографии Пикассо и Шагала. Мы познакомились на одной из выставок, потом долго переписывались по Интернету. И он поддержал мое стремление расширять выставочную деятельность, развил его. Сейчас он помогает мне в переговорах с коллекционерами и дизайне каталогов, потому что он говорит на многих европейских языках.
— Возможна ли культурная интеграция между Россией и Западом и что для этого необходимо?
— Возможна. Просто необходимы люди, которые будут все это поддерживать. Нужна культурная интеграция, чтобы мы во второй раз не открывали Америки и не были тем самым островом, искусство которого интересует только этот остров. И мне кажется, что это обогащает. Мы тоже многое можем думать. В русской культуре больше душевности, меньше прагматизма. Это привлекает.
— Что значит быть женщиной в мужском мире?
— Женщина должна уметь бороться и иметь стержень. По поводу русских женщин могу сказать, что русские женщины гораздо ухоженнее, чем женщины в Европе.
— Как вы воспринимаете жизнь? Это борьба?
— О, да. Работать в России – это борьба (смеется). Люди здесь необязательны, они часто не соблюдают договоренностей. А вообще я получаю удовольствие от жизни. У меня дочка и прекрасная внучка, которая, кстати, неплохо рисует для своих четырех лет. Я прошу ее только подписывать свои работы. На будущее.
Бакст Лев Самойлович (1866—1924) — живописец, декоратор, график. Художественное образование получил в Петербургской академии художеств, а затем в Париже. Один из крупнейших художников группы "Мир Искусства", сыгравшей руководящую роль в русском искусстве, первого десятилетия 20 в. Декоративный стиль Бакста сложился из компоновок больших красочных масс, доведенных в своей цветовой силе до наибольшего напряжения и ритмически развертываемых в пространстве. Особенно велико было уменье Бакста дать движение и жизнь сценическому костюму, в котором он с большим искусством располагал ряды типических для каждого костюма, ритмически повторяющихся цветовых узоров, характеризующих сценический образ и подчеркивающих динамику пляски и жестов актера.
